Идейка с наклейкой

Статья

Долгая яма

Главная беда ведь не в том, что цена Крыма высока, а в том, что цена Крыма неизвестна. Причем никому из участников конфликта, который начинался как локальная оккупационная война, развивался по законам войны холодной, а теперь оборачивается катастрофой. Для России как минимум, но вообще масштабы этой беды предсказать пока трудно.

Илья Мильштейн

17.12.2014

Сказано – сделано: с 1 февраля водка подешевела. Кажется, впервые со времен достославных, андроповских. Так чиновники из Росалкогольрегулирования откликнулись на призыв президента бороться с пьянством “здравыми способами и средствами”.

Это мудрое государственное решение.

Ведь почему, если прямо взглянуть в глаза страшной правде, распался Советский Союз? Предательская перестройка была только одной из причин неизбежного скорого развала великой державы. Другой, куда более важной причиной крупнейшей геополитической катастрофы стала антиалкогольная кампания. То есть народу рассказали все как есть о прошлом и настоящем нерушимого Союза и одновременно резко ограничили в потреблении обезболивающей жидкости. Даже заклеймили позором тех, кто пьет. И хотя люди, спасая страну, все как один встали тогда в километровые очереди за анестезирующим, лекарство доставалось далеко не каждому и не каждый день.

В итоге советский человек, беспросветный труженик и неисправимый мечтатель, остался один на один с так называемой реальностью и, рассмотрев ее подробно, от всей души проклял.

Долгожданное возвращение к истокам, возрождение империи, борющейся за мир со всем миром, немыслимо без подешевевшей водяры, ибо перво-наперво надо откорректировать так называемую реальность. Трезвый или хоть не совсем пьяный гражданин склонен критически взирать на жизнь и задавать лишние вопросы. Поднявшийся из канавы, он может заинтересоваться ценами на еду. Довольно крепко вставший на ноги, способен невосторженно отнестись к экономической политике государства и даже обнаружить изъяны в области медицины и образования. Окончательно же протрезвев, он может дойти до того, что категорически откажется отдавать жизнь за царя, генерального секретаря или там президента. И даже если ему твердо сказать, что без Путина нет России, он чего доброго усомнится.

Мы ведь помним, как бывало в прежние времена. Сперва все эти робкие вопросы насчет экономики и зачем нам дорога, если она не ведет к храму. Чуть позже самые протрезвевшие задумались про однопартийную систему – дескать, нужна ли она? А кончилось тем, что многотысячные толпы, заполнив столичную площадь, победили робких, дрожащих с перепою путчистов с их танками. После чего вскоре сам собой распустился Союз.

Теперь, как можно предположить, ничего подобного не случится.

Ну да, отдельные недобитые трезвенники и в меру пьющая интеллигенция сегодня выражают несогласие и недовольство. Задают разные вопросы: про Крым, про Донбасс, про санкции и скудеющую казну, заодно и про казнокрадов. Но их немного, вопрошающих и трезвомыслящих, и даже когда минимальная розничная цена составляла 220 рублей за бутылку, они пребывали в жалком меньшинстве. Теперь же, когда по манию гаранта емкость подешевела до 185, что твоя андроповка (Юрий Владимирович тоже был мудрым национальным лидером), за Россию можно не беспокоиться. Геополитическая ее судьба, равно и катастрофа, ни малейших тревог не вызывают.

Война? Да ради бога. Изоляция? Ну и пошли все прочь. Санкции? Не смешите мои “Искандеры”. Цены на нефть? Цены магазинные? Цена рубля к доллару? Если стоимость ее, родимой будет снижаться синхронно с общим подорожанием жизни, то с пьяных глаз эта жизнь наполнится такой духовностью, какой не было и при царе. Важно только, чтобы Владимир Владимирович вовремя реагировал на внешние российские раздражители и не позволял народу трезво взглянуть на так называемую реальность. Это было бы неправильно с политической точки зрения, да и слишком жестоко.

Водка и телевизор – что еще надо человеку, чтобы достойно встретить завтрашний день?

Известно, что под их благотворным и, главное, постоянным воздействием случаются удивительные чудеса. Чужая земля обращается в свою, сакральную и предками заповеданную, и это еще при старых ценах. Оккупационная война превращается в освободительную. Любой убийца, злодей, садист, дегенерат предстает героем и доблестным воином. Наоборот, всякий несогласный оказывается врагом, которого по пьяни и поколотить не грех, а то и убить. И чужой окружающий мир, отраженный в налитых кровью глазах, является во всей своей мерзости запустения, так что если шарахнуть по нему ядерной ракетой, то и не жалко. Чужой и мерзкий, он получит то, что заслужил. Поддатый человек доверчив к тем, кто его поит и с ним вместе пьет, и непримирим к инакомыслящим, санитарам и прочим врагам.

Водка подешевела со вчерашнего дня, и это безусловно хорошая новость, но есть и другая новость, вызывающая подспудное раздражение. Вот про президента, который снизил цену на поллитру, известно, что он почти не употребляет. А почему? Не любит или не хочет? А может, не уважает? Это непонятно, поскольку в опьяневшей стране спиваться должны все, до самого последнего гражданина, и речь тут, ясное дело, не только о водке, но о чувстве соборного всеобщего единения. Мысль о том, что кто-то не пьет, а только подливает, чтобы раздеть и ограбить, – это тяжкая, почти невыносимая мысль, особенно с похмелья, когда душа тоскует, зябнет и скукоживается от стыда. Это мысль отчаянная, и чтобы ее прогнать, надо выпить.